Но у нас с собой было
Он говорил скорострельно, стремительно, безапелляционно и радостно, как бы отметая все возражения, и вместе с тем – отбивал каждую фразу абзацем, временами переходя почти на верлибр. Этот фирменный ритм был, с одной стороны, неожидан, с другой – поразительно очевиден для «великого и могучего». А главное – легко воспроизводим. Андрей Битов как-то заметил, что текста у Жванецкого как будто и нет, а есть одни «междометия, пропуски, пустоты, дырки, мелькания». Каждому слушателю предоставлялось право заполнить эти пустоты-эллипсы согласно своему разумению. Тут каждый имел законное право на интерпретацию.
Антисоветчик видел пышную карманную фигу, конформист – аккуратную мораль на тему «если кто-то кое-где у нас порой», чувствительные сердца ловили теплую волну сентиментальности. Жванецкий, в отличие от других эстрадных сатириков, почти не прибегал к эзопову языку. Не было нужды: иносказанием был собственно его уникальный синтаксис. Его паузы и вопросительные интонации так плотно включали слушателя в процесс сочинительства, что, можно сказать, вместе со Жванецким его тексты писала вся страна.
